Неточные совпадения
Но в сфере объективного, воплощенного духа
немцы оказались способными создавать лишь необычайную технику, промышленность, милитаристические орудия, а не красоту.
Оказался богатый
немец, в конторе Вогау его брат служит.
Это было сделано замечательно остроумно, как
оказалось впоследствии, потому что все члены правления в затруднительных случаях ссылались на упрямого
немца, с которым никак не сладишь.
С тех пор и народ «стал слаб» и все мы
оказались «просты… ах, как мы просты!», и «
немец нас одолел!» Да,
немец.
И что ж
оказалось! — что тут дело идет совершенно наоборот русской пословице, гласящей:"Что русскому здорово, то
немцу — смерть".
— Как это жалко! — произнес
немец, и когда начали играть,
оказался очень плохим мастером этого дела. С первой игры Калинович начал без церемонии браниться; ставя ремиз, он говорил: «Так нельзя играть; это значит подсиживать!.. У вас все приемные листы, а вы пасуете».
Кабинет старого аптекаря
оказался типом кабинетов аккуратных, дельных и расчетливых
немцев.
Инородец шевелил глазами и простирал руки. Наконец перепись кончилась.
Оказалось 666 соискателей; из них 400 (все-таки большинство!) русских, 200
немцев с русскими душами, тридцать три инородца без души, но с развитыми мускулами, и 33 поляка. Последних генерал тотчас же вычеркнул из списка. Но едва он успел отдать соответствующее приказание, как «безмозглые» обнаружили строптивость, свойственную этой легко воспламеняющейся нации.
Страх ее
оказался напрасным: добродушный
немец оставил у себя Якова, позволил ему учиться вместе с другими воспитанниками, кормил его (за столом его, однако, обносили десертом по будням) и платье ему перешивал из поношенных камлотовых капотов (большей частью табачного цвета) своей матери, престарелой, но еще очень бойкой и распорядительной лифляндки.
Тальберг. Я прекрасно в курсе дела. Гетманщина
оказалась глупой опереткой.
Немцы нас обманули. Но в Берлине мне удалось достать командировку на Дон, к генералу Краснову. Киев надо бросить немедленно… времени нету… Я за тобой.
Они ставили в пример
немцам аскетов-индусов как людей, которые достигают совершенства в созерцаний тайн жизни и видят лицо Божие, Август Шлегель писал: „Европа
оказалась нестойкой в религии.
Надин отец бежит в соседнюю булочную и покупает большой круглый фисташковый торт. Слон обнаруживает желание проглотить его целиком вместе с картонной коробкой, но
немец дает ему всего четверть. Торт приходится по вкусу Томми, и он протягивает хобот за вторым ломтем. Однако
немец оказывается хитрее. Держа в руке лакомство, он подымается вверх со ступеньки на ступеньку, и слон с вытянутым хоботом, с растопыренными ушами поневоле следует за ним. На площадке Томми получает второй кусок.
— Ах, Господи, почему? Какие ты, ей-богу, детские вопросы задаешь. Да потому, что он вот уже двадцать лет местность эту знает лучше, чем свою спальню. Самый безобразнейший педант, какие только есть на свете, да еще
немец вдобавок… Ну и
окажется в конце концов, что я лгу и в препирательство вступаю… Кроме того…
Гаденький же и наглый мерзавец Ферфичкин в «Записках из подполья»
оказывается — «из русских
немцев».
Водворение
немцев в пределах русской империи с такими правами и преимуществами, какие даровала им Екатерина, было, как
оказалось впоследствии, политическою ошибкой великой государыни.
Вчера Я расспрашивал Топпи о его прежней жизни, когда он впервые вочеловечился: Мне хотелось лучше узнать, что чувствует кукла, когда у нее лопается головка или обрывается нить, которая приводит ее в движение? Мы закурили по трубочке и за кружкой пива, как два добрых
немца, занялись немного философией.
Оказалось, однако, что эта тупая голова почти все уже забыла, и Мои вопросы приводили ее в стыдливое смущение.
В течение двух лет не случилось у нас ни одной дуэли, ни одной даже неприятной истории между своими, не
оказалось надобности учреждать и"суд чести", какой завели у себя
немцы.
Такие наблюдатели, как Тэн и Луи Блан, писали об английской жизни как раз в эти годы. Второй и тогда еще проживал в Лондоне в качестве эмигранта. К нему я раздобылся рекомендательным письмом, а также к Миллю и к Льюису. О приобретении целой коллекции таких писем я усердно хлопотал. В Англии они полезнее, чем где-либо. Англичанин вообще не очень приветлив и на иностранца смотрит скорее недоверчиво, но раз вы ему рекомендованы, он
окажется куда обязательнее и, главное, гостеприимнее француза и
немца.
Проезжий
оказался человеком словоохотливым и красноречивым, и Дюдя из разговора узнал, что это мещанин из города, домовладелец, что зовут его Матвеем Саввичем, что едет он теперь смотреть сады, которые арендует у немцев-колонистов, и что мальчика зовут Кузькой.
Во-первых, с его стороны было крайне неосторожно и бестактно поднимать этот проклятый разговор о белой кости, по узнавши предварительно, с кем он имеет дело; нечто подобное с ним уже случалось раньше; как-то в вагоне он стал бранить
немцев, и потом
оказалось, что все его собеседники —
немцы.
Запоздалое лечение началось. Приведенный Марьей Петровной старичок лекарь
оказался хотя и «из
немцев», но очень простым и душевным человеком. Живя в России уже несколько десятков лет, он, видимо, усвоил себе русское добродушие, гораздо успешнее, нежели русский язык.
В этом списке были поименованы все тайные и явные приверженцы Германии, а так как все важнейшие должности были заняты в то время
немцами, то
оказалось, что французский посланник внес в составленный им список всех чинов правительства, при котором он был аккредитован.
Оказывается, ни больше ни меньше, что он был великий философ, давно что-то, тогда еще, когда и
немцы не выдумали философии.
Петька, между тем, был живехонек и здоровехонек и усердно изучал хитрую медицинскую науку под руководством
немца Краузе, конечно, не по книгам, а со слов немецкого доктора. Наглядно изучал он приготовление снадобий из разного рода мушек, трав и кореньев, чем с утра до вечера занимался старик. Скоро Петр Ананьев
оказался ему деятельным помощником: тер, толок, варил, сортировал травы и коренья, и удивлял «
немца» русской смекалкой.
Кроме Баранщикова, тут точно в таком же положении
оказались еще и другие лица нерусской национальности, а именно один швед и пятеро
немцев, и все они были заманены на судно и здесь удержаны и закованы.